Несколько лет назад в рамках совместного российско-американского образовательного проекта я много общалась с американскими коллегами. Они отмечали, что их удивило в нашей российской школе, хвалили нас, рассказывали о себе. Меня как-то сильно задела и врезалась в память одна ремарка, брошенная как бы невзначай американцами. А сказано было примерно следующее: «Российские учителя почти всегда очень строго и серьезно разговаривают с детьми. Они детям не улыбаются. А лица учителей — какие-то мрачные и недовольные».
Я услышала это случайно. Американские коллеги разговаривали между собой, и запомнившееся мне суждение не было предназначено для меня или моих российских коллег, но все равно показалось мне особенно обидным. Как-то очень грустно стало. Неужели мы, российские учителя, действительно такие: мрачные, вечно недовольные и неулыбчивые?
Наверное, мы разные, подумалось мне. Разные вообще, и разные — в разных ситуациях. Но с тех пор я задумалась, с каким лицом я вхожу в класс к детям.
Подробнее
Я услышала это случайно. Американские коллеги разговаривали между собой, и запомнившееся мне суждение не было предназначено для меня или моих российских коллег, но все равно показалось мне особенно обидным. Как-то очень грустно стало. Неужели мы, российские учителя, действительно такие: мрачные, вечно недовольные и неулыбчивые?
Наверное, мы разные, подумалось мне. Разные вообще, и разные — в разных ситуациях. Но с тех пор я задумалась, с каким лицом я вхожу в класс к детям.
Подробнее
Комментариев нет:
Отправить комментарий